04.07.2012
Реальные работы по созданию в нашей стране системы ПРО развернулись в конце 1953 г. Не было ясности, какой должна быть система ПРО и возможна ли она вообще? Среди немногих, кто верил в реальность создания системы ПРО, был Кисунько Григорий Васильевич — один из самых опытных специалистов страны по электродинамике и один из основных создателей системы С-25 «Беркут», первой в стране зенитно-ракетной системы, созданной для противоздушной обороны Москвы.
К 1956 г. под руководством Кисунько Г.Ф. была проведена колоссальная работа по оценке возможностей обнаружения баллистических ракет дальнего действия, изучению свойств самих ракет, определению облика будущей системы ПРО, обоснованию требований к её характеристикам, а также был разработан оригинальный проект объектовой системы ПРО. После его обсуждения и одобрения принимается решение о создании специального полигона, в пустынной местности у озера Балхаш, где и разворачиваются работы по отработке первой в мире экспериментальной противоракетной системы «А».
О том, как велись эти работы, рассказывает полковник Трухан Михаил Григорьевич, кандидат технических наук, служивший на 10-ом Государственном научно-исследовательском испытательном полигоне при его строительстве и завершивший службу в должности заместителя начальника ведущего Управления полигона.
ПОЛИГОН
Район пустыни Бетпак-Дала был рекомендован для размещения полигона первым командующим РВСН маршалом артиллерии М.И.Неделиным в связи с тем, что здесь планировались точки падения перспективных баллистических ракет, разрабатываемых С.П.Королевым и запускаемых в ходе испытаний с полигона Капустин Яр, а позднее и с полигона Плесецк. О грандиозности развернутых в пустыне работ и масштабах затраченных средств можно судить по тому, что в состав полигона входили: инженерно-строительное управление, пять научно-исследовательских и испытательных управлений, отдельная научно-исследовательская часть с библиотекой и типографией, около десятка радиотехнических центров, несколько десятков измерительных объектов и объектов системы передачи данных, отдельная смешанная испытательная авиационная дивизия, отдельный автомобильный полк, наконец, жилой поселок городского типа «Коктас», а затем город Приозерск на несколько десятков тысяч жителей и многое-многое другое. Помню громадное количество строительного мусора и «вездепроникающую» мукаобразную пыль. С непривычки тяжело переносилась жара, особенно по ночам. Иногда мы пытались спать на голом полу или накрываться чуть отжатыми от воды простынями, но это помогало ненадолго.
В самом начале хватало неразберихи, даже, например, с трудоустройством молодых офицеров — выпускников высших училищ и академий. Представители военно-инженерной элиты страны, кем не без основания мы себя считали, поутру прибывали в штаб полигона в надежде получить должность и нередко уходили «не солоно хлебавши». Иногда оставалось развлекаться преферансом и знакомством с казахской водкой, отчего, помню, в гитарных куплетах рифмовались слова «Монако» и «арака».
Но уже в 1958 году на всех объектах полигона кипела жизнь. Важными событиями были начало проводок баллистических ракет (БР) станцией дальнего обнаружения «Дунай-2» и начало пусков противоракет В-1000. Правда, первый пуск, состоявшийся 16 октября 1958 года, был бросковым, то есть с рулями, заклиненными в нейтральном положении, без аппаратурной начинки и без горючего 2-й ступени, которые были заменены весовым макетом.
ПРОТИВОРЕКЕТНАЯ СИСТЕМА «А»
К началу 1960 года завершилась доводка и стыковка всех средств экспериментальной полигонной системы «А», продолжалось устранение многочисленных неполадок в аппаратуре (в основном из-за ненадежной элементной базы), а также отработка боевых алгоритмов и программ. Продолжались проводки БР с помощью установки РЭ-2. Одновременно велась подготовка к пускам ракет по траекториям, задаваемым от ЭВМ (ранее противоракета летала с управлением от бортового «программника» и от наземной станции передачи команд). Первый пуск противоракеты (ПР) по заданной от ЭВМ траектории состоялся 12 мая 1960 года и был неудачным. Из-за какого-то сбоя ЭВМ выдала недопустимую по значению команду, что привело к аварийной перегрузке и разрушению ракеты. После этого в программу ЭВМ было введено ограничение на безопасную величину команды, а в ПР — механическое ограничение отклонения рулей. Последующие 10 пусков по этой программе прошли успешно, что позволило перейти к пускам по условным целям.
Пробные и настроечные проводки реальных баллистических ракет Р-2, Р-5 и Р-12 выполнялись с августа 1958 года, а первая совместная проводка ракеты Р-5 РЛС «Дунай-2» и тремя радиолокаторами точного наблюдения (РТН) была осуществлена в конце июня 1960 года. | Первая боевая работа системы с пуском реальной противоракеты по реальной БР была проведена 5 ноября 1960 года. Она оказалась неудачной из-за аварии. И только 24 ноября 1960 г. была осуществлена первая успешная комплексная работа системы «А» с перехватом реальной ракеты Р-5 противоракетой В-1000. Все средства системы функционировали нормально, БР была перехвачена противоракетой в пределах радиуса поражения ее осколочно-фугасной боевой частью. Однако БР не была сбита, так как разработка боевой части ПР еще не была завершена и использовался ее весогабаритный эквивалент. Кстати, главным конструктором боевой части К.И. Козорезовым была предложена и в дальнейшем реализована интересная идея БЧ, формирующей при ее подрыве дискообразное поле осколков, каждый из которых также был начинен тротилом.
Явные успехи в отработке всех средств экспериментальной системы «А» всполошили недоброжелателей генерального конструктора Г.В. Кисунько. В 1960 году министру В.Д. Калмыкову все-таки удалось перевести КБ-1 и входящее в него СКБ-30 в свой Госкомитет, что очень осложнило положение Григория Васильевича. Недоброжелательное отношение Валерия Дмитриевича вело отсчет еще с 1952 — 1953 года, когда возникли некоторые трудности в изготовлении антенн для РЛС зенитно-ракетной системы С-25. Тогда в адрес Сталина было направлено письмо, а несколько позднее — шифровка в адрес Берии, в которых разработчики антенн доктор технических наук Кисунько и кандидат технических наук Заксон фактически обвинялись во вредительстве. Шифровка была подписана тогдашним главным инженером 3-го ГУ при СМ СССР В.Д. Калмыковым и заместителем главного конструктора КБ-1 А.А. Расплетиным. Хотя с научно-технической точки зрения эти обвинения были совершенно необоснованными, дело усугублялось тем, что отец Г.В. Кисунько в 1938 году был репрессирован и расстрелян за, якобы, участие в контрреволюционной организации. Только заступничество министра оборонной промышленности Д.Ф. Устинова, а затем смерть Сталина и арест Берии спасли Кисунько и Заксона от неминуемой расправы.
ЕСТЬ ПЕРЕХВАТ!
Первопроходцам в области ПРО приходилось не только решать сложнейшие научно-технические проблемы, но и вести изматывающую борьбу с высокопоставленными чиновниками. Дело усугублялось тем, что после первой удачной работы экспериментальной системы «А» пошла «черная полоса» — были впустую израсходованы пять баллистических ракет и две противоракеты.
Очередной боевой пуск по ракете Р-12, которому суждено было стать историческим, состоялся 4 марта 1961 года. В процессе работы произошла остановка боевой программы ЭВМ, однако она была перезапущена оператором, и система «А» блестяще сработала даже в этом жестком цейтноте: от повторного запуска программы до поражения ракеты прошло 145 секунд томительного напряжения! Баллистическая ракета была обнаружена радиолокационной станцией «Дунай-2» на дальности 1.500 км после выхода ее из-за радиогоризонта. Центральная ЭВМ системы «А» по данным РЛС «Дунай-2» построила траекторию полета БР и выдала целеуказание на радиолокаторы точного наведения, рассчитала момент пуска противоракеты. По команде ЭВМ был произведен пуск противоракеты В-1000. Полет и наведение проходили в соответствии с боевым алгоритмом. На высоте 25 км в точке встречи с головной частью БР был произведен подрыв осколочно-фугасной боевой части противоракеты, после чего головная часть БР (весогабаритный макет) развалилась. С тех пор день 4 марта 1961 года вошел в историю как день, когда впервые в отечественной и мировой практике было осуществлено поражение средствами ПРО головной части БР на траектории ее полета. Это событие, повторенное затем неоднократно, дало основание Н.С.Хрущеву заявить, что «наша ракета, можно сказать, попадает в муху в космосе» (газета «Правда» от 18 июня 1962 г.). Следует особо подчеркнуть, что поражение головной части БР было осуществлено не ядерной, а обычной осколочно-фугасной БЧ противоракеты В-1000.
Как известно, США параллельно с СССР также разрабатывали свой противоракетный комплекс «Найк-Зевс», однако их ПР оснащались ядерными боезарядами, что упрощало решение задачи перехвата, но создавало десятки новых трудноразрешимых задач. Первый же перехват головной части БР с поражением ее неядерным боезарядом США осуществили лишь спустя 23 года, в 1984году.
ТРУДНОЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ
Советские создатели ПРО хорошо понимали, что сделан лишь первый шаг на пути к решению наисложнейшей военно-технической проблемы XX столетия. И как бы разведкой к следующему шагу явилось изготовление и пуски 15 противоракет в специальной комплектации с целью отработки тепловых головок самонаведения и боеголовок с опто - и радиовзрывателями. Успешные испытания экспериментальной системы «А» вселяли надежду на то, что она станет постоянно развивающейся полигонной научно-экспериментальной базой с включением в нее нового поколения средств ПРО. Первая система не была рассчитана на работу в условиях радиопомех и применения других средств преодоления ПРО. Поэтому проблема помехозащищенности и селекции боеголовок БР на фоне различного типа маскирующих и ложных целей виделась генеральному конструктору как фундаментальная задача специальной программы дальнейших работ.
К сожалению, этим замыслам не суждено было сбыться. Те, кто не верил в реальность выдвинутой Г.В. Кисунько идеи ПРО, решили теперь приобщиться к ней, застолбить ставшую престижной тематику за собой. Но для этого надо было убрать из ПРО первопроходцев, которые без сна и отдыха трудились в НИИ и КБ, на заводах, на полигоне в забытой Богом пустыне Бетпак-Дала. На них теперь повели дружную атаку бывшие скептики, ставшие вдруг новоявленными энтузиастами ПРО. Как грибы после дождя стали появляться дилетантские прожекты ПРО, поощряемые и поднимаемые на щит самим министром В.Д. Калмыковым.
Об экспериментальной полигонной системе «А» в 1961 году был снят научно-документальный фильм, который демонстрировался Н.С.Хрущеву в день его рождения 17 апреля 1962 года. В 1962 году работа была представлена на соискание Ленинской премии как первопроходческая в области ПРО. Однако, только с пятого захода в 1966 году она была удостоена этой премии. Средства системы «А» были списаны и демонтированы, аппаратуру передали в учебные лаборатории военных и гражданских вузов.
Генеральный конструктор Герой Социалистического Труда Г.В. Кисунько в дальнейшем сосредоточился на работах по системе противоракетной обороны Москвы «А-35». В 1966 г. он был избран депутатом Верховного Совета СССР, получил звание генерал-лейтенанта. Судьба системы «А-35», как и ее генерального конструктора, оказалась также не простой, хотя ее модернизированный вариант был принят на вооружение. Но это уже, как говорится, совсем другая история.
Буквально два слова о Григории Васильевиче как о человеке. Это был не только выдающийся конструктор — отец советской противоракетной обороны, но и вообще очень талантливый человек, остроумный, общительный, играющий на нескольких музыкальных инструментах, пишущий и печатающий стихи (под псевдонимом Григорий Васильченко), обладающий хорошим голосом. Он очень любил общаться с молодежью, не чурался встреч с рядовыми полигонными инженерами и программистами. Его часто можно было видеть на праздничных встречах с гитарой в руках, окруженного молодыми офицерами и поющего вместе с ними. Конечно, в процессе испытаний и исследований средств ПРО возникали и разногласия, и споры, но никогда это не приводило к разрыву наших отношений.
Такова краткая история создания первой системы противоракетной обороны СССР, в которой я был одновременно и свидетелем, и участником.