103160, г.Москва, ул. Профсоюзная, д.84/328(499)794-83-06

Первый начальник Управления космических средств Министерства обороны СССР − генерал-полковник Максимов Александр Александрович

20.08.2018

        29 августа 2018 года исполняется 95 лет со дня рождения генерал-полковника Максимова Александра Александровича. Велика его роль в укреплении централизации руководства работами по космическим средствам в Министерстве обороны и подготовке воинских формирований космического назначения. О встречах и совместной службе с Александром Александровичем вспоминает Письменный Николай Михайлович, член Бюро Центрального совета Союза ветеранов Космических войск.

         Моё наиболее активное служебное и просто человеческое общение с Александром Александровичем началось в середине 70-х годов прошлого столетия, когда были широко развёрнуты работы по созданию космических средств оптико-электронной разведки типа «Янтарь». Максимов А.А., будучи заместителем генерал-полковника Карася А.А., курировал эти проекты. На этой основе он, по сути, сдружился с генеральными конструкторами ЦСКБ Козловым Дмитрием Ильичем и НПО «Элас» Гуськовым Геннадием Яковлевичем, что в дальнейшем существенно повлияло на наше с ним служебное положение, получение званий и наград. Наша многолетняя, около 20 лет, совместная воинская служба изобиловала большим количеством событий, фактов и частных эпизодов. И вновь в
памяти возникают картинки некоторых из них, для меня значимых.
         В соответствии с директивой Генерального штаба было принято решение в Научно-производственном объединении машиностроения в г.Реутове, возглавляемом генеральным конструктором Челомеем Владимиром Николаевичем, организовать выставку средств космической
техники военного предназначения для демонстрации высшему руководству Министерства обороны, правительственным органам и министерствам оборонных отраслей. Экспериментальная и производственная база этого объединения была одна из лучших в отрасли, да и
заслуги были впечатляющие: ракета-носитель «Протон», космические комплексы серии «Алмаз», космические комплексы в интересах Войск ПВО, ракеты для РВСН, ВМФ – далеко не полный перечень изделий в интересах Министерства обороны. Но не последнюю роль в тот период сыграли личный авторитет Челомея В.Н., его доверительные отношения с руководителями государства и с Министром обороны Гречко А.А. Последовали необходимые распоряжения, и в ГУКОС закипела работа. Прежде всего, необходимо было определиться с перечнем объектов в качестве экспонатов.
        С серийными аппаратами и ракетами-носителями достаточно просто – доставка с завода-изготовителя или из военного арсенала. Задача – показать перспективу и задел по космическим средствам с лучшими тактико-техническими характеристиками. Некоторые находились в стадии проектирования, другие – в макетном или экспериментальном исполнении (для вибрационных, электрических,
вакуумных испытаний). Прервать цикл испытаний на несколько месяцев в связи с транспортировкой к месту выставки накладно – скажется на отставании в сроках разработки, есть риск повреждений. Короче, головная боль.
        Выставке придан статус государственной важности. Каждому подразделению, офицеру ГУКОС были поставлены конкретные задачи и сроки их выполнения. Общее руководство подготовкой и проведением выставки было возложено на Генеральный штаб (Главное оперативное управление, возглавляемое в то время генерал-лейтенантом Ахромеевым С.Ф.). На заводе в Реутове в одном из испытательных корпусов громадного размера наметили участки для размещения космической техники по тематической направленности. Ответственными от ГУКОС по
этим зонам были: Карась А.Г., помощник Пивнюк В.А. – общий доклад по всей теме выставки, комплексы и аппараты разработки Челомея В.Н. и смежных предприятий; Максимов А.А., помощники Большаков В.Г., Письменный Н.М. – доклад по теме «Янтарь» разработки Козлова Д.И. и смежных предприятий; Максимов А.А., помощник Ульянов А.П. – доклад по теме «Зенит» разработки Козлова Д.И. и смежных предприятий; Шлыков Н.Ф., помощники Анненков Г.И., Кошкин А.Ю. – доклад по теме спутников связи разработки Решетнёва М.Ф. и смежных предприятий; Титов Г.С., помощники Исаев В.А, Медведков Ю.В. – доклад по комплексам в интересах ВМФ; Боков В.А., помощники
Гурушин Н.Н., Стромский И.В. – доклад по ряду ракет-носителей; Харичев И.Е. – доклад по результатам фотографической разведки.
        Зоны и точки показа техники были обозначены на схемах. Началась интенсивная поставка и установка оборудования, а докладчики со своими помощниками приступили к работе над докладами. Время докладчикам отводилось строго в пределах 10-12 минут, только основному докладчику Карасю А.Г. предусматривалось около 35-40 минут. Сначала докладчики отнеслись к временным
ограничениям без должного внимания, но уже первые тренировки под руководством Ахромеева С.Ф. с хронометром в руке расставили всё на свои места – никакая аргументация докладчиков по увеличению времени не возымела действия. Нам пришлось переписывать доклады по нескольку раз, укладываясь в 2,5-3 листа А4 печатного текста. Большинство докладчиков со своими помощниками быстро отработали тексты своих выступлений, заучили наизусть (такие были требования) и в пределах отведенного времени могли чётко доложить на закреплённой точке выставки. Особенно отличались Шлыков Н.Ф. и Харичев И.Е., которые по-военному начинали и заканчивали доклады почти без запинки, остальные импровизировали, в связи с этим произносилось много слов-паразитов, не относящихся к теме доклада. Титов Г.С. к тому же позволял ещё себе вольно прохаживаться между экспонатами и свободно жестикулировать указкой. Максимов А.А. на тренировках отклонялся от написанного текста, не укладывался по времени. Ахромеев С.Ф. строго пресекал вольности, требовал
действовать по утверждённому сценарию.
         Мы с Большаковым В.Г. тексты переписывали с учётом поправок и новых мыслей Максимова А.А. несчётное количество раз. Накануне тренировки текст откорректировали, докладчик остался вечером его заучивать, утром перед выездом в Реутов Сан
Саныч (так мы называли Максимова) вновь вносит изменения и, как результат, немного путается в тексте и не укладывается в отведенное время. Однажды приношу отпечатанную версию его доклада, читает и вдруг произносит: «Какой дурак такое написал?». Не моргнув глазом, достаю лист с личными правками Максимова А.А. на предыдущей версии, один к одному его рукой поправленной. Вопрос был задан прямой, напрашивался однозначный ответ, последовала пауза, потом смех и фраза: «Ну, ты и хитрый». Моя же хитрость заключалась в том, что я последовал совету мудрого генерала Фаворского В.В., который ранее дал мне практический совет: не уничтожать предыдущие поправки и пометки на листах проектов документов, ибо некоторые начальники имеют склонность отказываться от своих неудачных ранее высказанных замечаний или предложений.
        Поучительный урок Фаворского В.В. мною был удачно использован, и в дальнейшем этому совету я следовал неукоснительно.
Был случай, когда при докладе материалов к Совету обороны я в присутствии Максимова А.А. не согласился с поправкой начальника Генерального штаба Ахромеева С.Ф. в тексте одного из документов. Дело было так. Поехали в Генштаб втроём – Максимов А.А., Фаворский В.В. и я, сели за стол в кабинете маршала, я оказался между своими начальниками; присутствовали также генерал-полковник
Колосов Спиридон Фёдорович – заместитель начальника вооружения Министерства обороны и генерал-майор Фомичёв Виктор Петрович – начальник направления ГОУ ГШ.
        Ахромеев С.Ф., читая текст очередной версии проекта постановления ЦК КПСС и СМ СССР, в одном из пунктов сделал
поправки, которые существенно изменили с трудом достигнутое согласование текста между Министерством оборонной промышленности и Министерством электронной промышленности. Наклонившись к Максимову А.А., я шепотом стал говорить ему, что с такой поправкой придётся вновь идти к министрам, на что локтем мне в бок Сан Саныч дал понять – не суйся, сиди смирно. Ахромеев С.Ф. заметил наши движения и обратился ко мне: «А ты, полковник, не согласен? Александр Александрович, не мешай ему, пусть он скажет». Я объяснил, с каким трудом, с кем персонально этот текст был согласован – с двумя министрами Финогеновым П.В. и Шокиным А.И. Мои пояснения
поддержал генерал-полковник Колосов С.Ф., который был у Ахромеева С.Ф. в авторитете, после чего текст пункта приобрёл первоначальную трактовку. К слову сказать, мне довелось присутствовать при поздравлении Максимовым А.А. от имени Космических войск Ахромеева С.Ф. в связи с присвоением ему высшего воинского звания – Маршал Советского Союза.
         Конечно, не могу не привести эпизод, связанный с Максимовым А.А. в часы досуга или отдыха, его манеру общаться с подчинёнными в такой обстановке. Года через 2-3 после перевода меня в ГУКОС пришлось обратиться в поликлинику, а затем оказаться в госпитале Бурденко с диагнозом – нервное истощение. После лечения в госпитале нежданно-негаданно оказался в санатории Фрунзенское.
Почему нежданно? В звании майора или подполковника попасть в санаторий в летний период было практически невозможно. Время, проведенное во Фрунзенском, произвело на меня незабываемое впечатление. Впервые я оказался на море в такое жаркое летнее время в кругу сослуживцев во главе с заместителем начальника ГУКОС Максимовым А.А., которого я увидел совершенно другим, нежели
на службе.
         В течение трёх недель наша компания весело и интересно отдыхала в составе: Максимов Александр Александрович с женой Надеждой Владимировной, Строков Гавриил Игнатьевич с женой, Александров Геннадий Петрович с женой Тамарой Васильевной, Башкиров Лев Павлович, Миняйло Юрий Фёдорович, заместитель начальника космодрома "Байконур" Воинов А.Д. с женой, Селяев Николай Петрович (районный инженер), Народный артист СССР, главный режиссёр Центрального театра Советской Армии Попов Андрей Алексеевич с женой, бывшей балериной, и я. Санаторный отдых шёл строго по расписанию – утром подъём, физзарядка, водные процедуры, завтрак, у одних
бальнеологические процедуры, другие на солнечный пляж до обеда, короткий дневной сон, спортивные игры (волейбол, теннис), ужин, поход в кино или на танцевальную площадку. Перед ужином или после – дегустация вин или других напитков. И так каждый день. Бывали поездки на экскурсию по памятным местам Крыма или на рыбалку.
        Заводилой и генератором идей в нашей компании, естественно, был Александр Александрович. Мне впервые довелось поближе узнать его во время внеслужебных отношений, когда он нас с Львом Павловичем Башкировым называл просто по именам. На службе Максимов обращался по имени и отчеству к офицерам, с которыми длительное время служил, или к руководителям отделов и служб, к остальным офицерам, как правило, по фамилиям. А тут вдруг приятная неожиданность – обращение в такой простой, дружеской форме.
Значительно позже мне многое стало понятным и объяснимым – многогранная, незаурядная, неординарная личность Максимова раскрывалась и становилась достоянием сослуживцев на протяжении многих лет общения. Случайные встречи или отдельные эпизоды не дадут полного
представления об этом человеке, требовательном начальнике на службе и добром товарище в повседневной жизни. О Максимове А.А. в настоящее время много написано, да и сам он, к счастью,успел оставить свои небольшие воспоминания.
         Из всего того, что мне удалось прочитать о Максимове, наиболее точно и по-человечески тепло написано в книге его близкого друга, соратника и сподвижника, бывшего министра Общего машиностроения СССР, секретаря ЦК КПСС, Героя Социалистического Труда Олега Дмитриевича Бакланова в подразделе «Недоверчивый к чудесам (А.А. Максимов)» главы 2 «Первые дни в тюрьме» книги «Космос – моя судьба». Неуёмный и импульсивный по характеру, генератор порой несбыточных идей, сам же готовый их реализовать, –
это далеко не полная характеристика образа жизни А.А. Максимова.
         Вот и в санатории, как и на работе, он не упускал инициативу из своих рук. То мы едем на экскурсию, то на рыбалку, то в укромное место на берегу моря у Медведь-горы, где разрешается находиться только по согласованию с пограничниками, то идём на теннисный корт «болеть» за Попова А.А., играющего против Владлена Давыдова, тоже Народного артиста, отдыхающего в соседнем
санатории. Каково мне?! Соприкоснуться с такими легендарными артистами – любимцами всего Советского Союза… Мне, когда-то активному участнику самодеятельного театра актюбинского Дворца культуры железнодорожников, и во сне не могло присниться, что я буду в кругу знаменитых артистов, услышу под звон бокалов с вином их рассказы о театральных постановках и киноролях.
         А.А. Попов мне особенно запомнился в спектакле Центрального театра Советской Армии – «Смерть Иоанна Грозного» в роли царя, во многих пьесах А.П. Чехова; в кинематографе среди его работ – роли в фильмах «Укрощение строптивой», «Укрощение огня», «Шведская спичка», «Отелло». К сожалению, к 1973 году (по рассказам А.А. Попова) атмосфера в ЦТСА оказалась неприемлемой для
его дальнейшей работы, и ему пришлось покинуть театр, которому он отдал почти 35 лет творческой жизни. Затем он много лет играл во МХАТе и возглавлял Театр им. К.С. Станиславского, работал на радио, участвовал в дубляже иностранных фильмов. В вышедшем в 1972 году фильме «Укрощение огня» А.А. Попов безупречно сыграл роль одного из руководителей космической деятельности.
       В фильме под вымышленными именами героев скрывались имена конструкторов ракетно-космической техники, руководителей государственных и партийных органов. Мне представляется, что было бы нелишне отразить в фильме роль офицеров заказывающего военного ведомства, офицеров и солдат космодрома; героическую работу и действия боевого расчёта стартовой команды во главе с
начальником управления полковником Анатолием Семёновичем Кирилловым (позже он был назначен заместителем начальника космодрома "Байконур", ему было присвоено воинское звание генерал-майор). По-моему, в фильме мог бы блестяще сыграть эту роль Народный артист РСФСР Владлен Семёнович Давыдов, трижды лауреат Государственной премии. Моё поколение помнит его роли в фильмах «Встреча на Эльбе», в образе маршала Рокоссовского – в киноэпопее Ю.Н. Озерова «Освобождение». Кириллов и Давыдов одногодки, оба красавцы мужчины, без подсказки можно было бы догадаться,кто был прообразом героя фильма. Сам фильм имел огромный успех и до сих пор периодически выходит на телевизионный экран. Следует отметить, что в его подготовке и проведении натурных съёмок принимали участие офицеры и солдаты стартовой команды космодрома, а в некоторых эпизодах, например, при отсчёте времени пуска и полёта ракеты-носителя с космическим аппаратом за кадром звучит голос офицера ГУКОС Егорова Вилена Михайловича.
         Одна вылазка под Медведь-гору особенно запомнилась, да и сохранились фотографии её участников. Накупили фруктов, арбузов, вина и на нескольких лодках перебрались на пляж под горой Медведь. Тёплое море, жаркий солнечный день располагали к прекрасному отдыху. Разбились на две команды, поровну поделили в каждой команде женщин и мужчин, играли в водное поло. Затем пили
вино, ели фрукты, арбузы, рассказывали анекдоты и байки. Закопёрщиками были наш Сан Саныч и Андрей Алексеевич Попов, другие в силу субординации старались быть менее инициативными. Появились пограничники, предупредили о необходимости вернуться на базу, пришлось повиноваться.
         После обеда болели на теннисном корте, вечером все встретились на танцевальной площадке. Александр Александрович пытался нас с Львом Павловичем Башкировым убедить, что на танцы надо приходить с партнёршей. Мы же отнекивались, шутливо ссылаясь на то, что ещё не встретили свободных женщин, да и опасно – ведь по приезде в Москву присутствующие здесь жёны сослуживцев
нас сдадут нашим жёнам. К тому же мы, как все офицеры-артиллеристы, давали клятву верности своим подругам при женитьбе.
Дни отдыха пролетели быстро, надо возвращаться на службу.
         Первые же встречи с А.А. Максимовым прошли в служебной обстановке так, будто бы и не было товарищеских отношений во
время отдыха, по-прежнему он меня называет по фамилии, как бы забыл имя и отчество. Так продолжалось ещё пару лет. Вскоре на одном из вечеров корпоративного отдыха (так сейчас называют такие мероприятия), который проходил в кинотеатре «Октябрь» на Новом Арбате, заиграла музыка вальса. Неожиданно к нам, я был с женой − Галей, подошёл Александр Александрович с незнакомой мне дамой, представился и предложил открыть вечер танцем, причём пригласил Галю танцевать в паре с ним, а мне – с его дамою, галантно испросив моего согласия на такое партнёрство.
         Гораздо позже мне стал объяснимым манёвр Максимова: во-первых, в любой ситуации он хотел быть лидером, повлиять на развитие сценария: будь то служебное совещание или презентация по случаю чего-то; во-вторых, в компании не познакомиться с красивой женщиной – это не в его правилах… Ухаживать за дамами, дарить им цветы или презенты в дни рождения, в день 8 Марта равных конкурентов у Сан Саныча не было. Кстати, к поездкам в места отдыха, как правило, это были санатории Крыма и Сочи
(за границу нас не пускали), Максимов готовился заранее, определял состав участников, которым помогал с санаторными путёвками, среди них однажды оказался и я.
         Не могу обойти молчанием эпизод из моих взаимоотношений с Максимовым А.А., суть которого даёт понять о многом. В январе 1989 года на Кунцевском кладбище всё руководство ГУКОС, Центра КИК и 50-го ЦНИИКС возлагали венки и цветы на могилу Карася Андрея Григорьевича – прошло 10 лет со дня его смерти. Максимов предложил сесть в его служебную машину и поехать с ним, не сказав
о причине такого предложения. На глазах у всех собравшихся после мероприятия мы отъезжаем в Болшево. По дороге, как обычно, провёл воспитательный спич, прочитал мне лекцию о марксизме, ленинизме, сионизме и прочее. Его познания в этих учениях меня поразили, до чего разносторонним был Сан Саныч, многое о нём мы не знали.
         Во время поездки я неоднократно пытался узнать, зачем он меня везёт в Болшево. Приехали, стал готовить сам закуски, спросил, что будем пить. Позвонил, видимо, на пищеблок, принесли вино и закуски. Сели за стол, налив по рюмке коньяка, выпили. Потом другую, третью. А теперь настал черёд объясниться. Он сказал, что пригласил меня как уважаемого им и офицерами ГУКОС честного и принципиального офицера. Приятно. Ему интересно было знать оценку самого себя в офицерской среде. Он попросил меня открыто, без последствий для меня, честно высказать всё, что я и другие офицеры думаем и судим о нём.
         Такого неожиданного поворота я не предвидел, думал, что будет разговор по тематике управления, об офицерах, а тут такое…То ли многолетнее общение в различных служебных и бытовых ситуациях, то ли предвидение скорого увольнения с военной службы, то ли коньяк подействовал, выслушал от меня Сан Саныч многое. Я напомнил его крылатые выражения: «У вас большие зарплаты…», «У вас мелкотравчатые заботы…», «Медвежьи запросы, заячья отдача…» и кое-что ещё в этом духе. Воспитательный стиль больше превалирует обвинениями, понуканием и угрозами, что молодых офицеров просто шокирует; некоторые начальники боятся идти на доклад, ибо после него пьют успокоительное или спиртное.
         Короче, «Остапа понесло». Особое место в разговоре имела тема поступка одного из офицеров ГУКОС, который информировал начальника Политического управления СА ВМФ о непристойном поведении некоторых высокопоставленных генералов ГУКОС, будучи в командировках на космодромах, в чём повинен и сам начальник. Пришлось и мне узнать некоторые подробности и принять участие в оценках поступков фигурантов. Можете представить, что и сколько можно обсудить за 6 часов длившейся беседы, на финише выпитых полутора бутылок коньяка. Дома я появился в полночь, жена в замешательстве, без предупреждения исчез, приехал пьяным. Ладно, с женой быстро объяснились, а как быть с офицерами-начальниками, которых любопытство распирало до предела?! Почему? Зачем? О чём? Ответ однозначный – по тематике управления. Наивный мог поверить. Нет, Максимов А.А. не предупреждал меня не распространяться о темах состоявшейся беседы за «чаепитием почти в Мытищах», я и сам мог догадаться, не зря он мне доверился. Дивидендов встреча
мне не прибавила, по объективным причинам летом этого же года по очередному рапорту мне предстояло увольнение из рядов армии, перспектив служебного роста уже не было, освобождай дорогу молодым.
         С Максимовым А.А. сохранились вполне товарищеские и доверительные отношения вплоть до скоропостижной, преждевременной его смерти. У него было столько планов и задумок, к реализации которых он приглашал ветеранов ГУКОС, среди которых была и моя персона. Памятная встреча у нас состоялась на его торжественных проводах по случаю его увольнения из рядов Вооружённых Сил, на которые он меня и некоторых ветеранов ГУКОС лично пригласил, оказав мне честь и признание как его соратника, удивив некоторых высокопоставленных чинов.
         Последняя прижизненная наша встреча с Сан Санычем произошла в 1990 году на похоронах полковника Румянцева Николая Ивановича, где он предложил встретиться и поговорить о задуманных им проектах, а на следующий день неожиданно скончался по дороге на работу.
         Вечная память об Александре Александровиче Максимове останется в сердцах ветеранов Космических войск, неоценимая заслуга в создании которых принадлежит по праву этому поистине незаурядному и великому Человеку!
         Автографы Максимова А.А. в моём архиве присутствуют только на поздравительных адресах, поживи он лет 5-10, наверняка его книги с дарственными записями были бы и у меня.
         Н. Письменный
  • Памятные даты


  •      

    Март 2024


    Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
    26 27 28 29 1 2 3
    4 5 6 7 8 9 10
    11 12 13 14 15 16 17
    18 19 20 21 22 23 24
    25 26 27 28 29 30 31
Труженики космоса,© 2010-2019
ОСОО "Союз ветеранов Космических войск"
Разработка и поддержка
интернет-портала - ООО "Сокол"