ПЕРВОПРОХОДЦЫ КОСМИЧЕСКИХ ВОЙСК.
22.10.2023Вспомним тех, кто стоял у истоков создания первых космических комплексов военного назначения. Редакция Портала Труженики космоса предлагает читателям воспоминания продолжателей их огромного и такого важного для нашей страны дела.
«Из авиации – в космос. Щапов Е.С. – патриот, учитель и воспитатель»В Главное управление космических средств (ГУКОС) я был назначен в мае 1970 года.
Мне очень повезло, что становление и первые шаги в качестве ведущего офицера сложных комплексов фоторазведки типа «Янтарь» проходило с участием опытных офицеров – наставников, руководителей смежных подразделений, имеющих за плечами многолетний опыт создания космических средств. Всех перечислить вряд ли удастся, но не могу не высказать слова благодарности тем офицерам, которые только своим примером отношения к делу, советом или дружеской поддержкой помогли мне в трудный период вхождения в должность, да и потом оказывали влияние на мою службу. Алексеев В.И., Андронов Д.Г., Башкиров Л.П., Боков В.А., Георгиевский Ю.В., Горюнов В.И., Ерохов В.П., Кравцов Ю.Ф., Кузнецов М.Ф., Корнеев Б.А., Комочков В.В., Максимов А.Г., Мордовцев А.Ф., Панченко Е.И., Поглазов М.И., Пронин В.В., Семиколенных Н.А., Соколов В.Г., Самонов В.И., Русаков Б.С., Спирин В.И., Строков Г.И., Суворов Б.А., Удальцов А.И., Фаворский В.В., Щапов Е.С., Щербаков П.В. – это далеко не полный перечень сотрудников ГУКОС 1970-х годов, с которыми мне выпало счастье работать и познавать азы ведущего специалиста космической отрасли.
Отдел, в который я был зачислен, возглавлял Щапов Евгений Сергеевич. Участник Великой Отечественной войны. В 1940 году окончил Харьковское военное авиационное училище и был назначен штурманом самолёта, а затем штурманом отряда 1-го тяжёлого бомбардировочного полка авиации дальнего действия. В течение всей войны находился на фронте, совершил около 150 боевых вылетов, был награждён четырьмя боевыми орденами и медалями. Войну закончил в звании капитана на должности заместителя начальника штаба авиаполка по разведке. В 1953 году окончил Военно-воздушную академию им. Н.Е. Жуковского и проходил службу в Центре боевого применения ВВС. В 1963 году был назначен на должность старшего офицера 3-го управления Главного управления ракетного вооружения РВСН, а с 1965 года – в Центральное управление космических средств, преобразованное в Главное управление космических средств, где продолжал службу на должности начальника отдела. Непосредственно руководил работами по заказам, разработке, испытаниям и принятию на вооружение ряда космических комплексов и систем.
Я отдаю Щапову Евгению Сергеевичу исключительное предпочтение в становлении меня как офицера – управленца Центрального аппарата Министерства обороны. Его заслуга, несомненно, велика. Не случись мне приглянуться ему, не рискнуть сделать на меня ставку, не могу даже предположить результаты моей военной карьеры, и не только военной. Прошли многие годы со дня ухода на пенсию по выслуге лет, ухода из земной жизни человека прекрасной души, интеллигента в полном понимании этого слова, настоящего патриота своей Родины, одарённого самодеятельного художника и поэта, скромного в быту, счастливого мужа и отца. Отдаю дань уважения этой легендарной личности, одному из корифеев создания космических комплексов военного назначения и практики применения космических средств в интересах народного хозяйства и фундаментальной науки. Полковник Щапов Евгений Сергеевич, обладая большим опытом применения авиационной техники, активно и плодотворно руководил поисковыми НИР, ОКР, испытаниями на полигонах, принятием в эксплуатацию и на вооружение ряда космических комплексов и систем военного и народно-хозяйственного назначения. Проявлял отличные организаторские способности и умение в подборе и воспитании высококлассных специалистов. Тому подтверждение – трое из его бывших подчинённых стали лауреатами Государственной премии СССР.
Приведу несколько примеров действий Щапова Е.С. в подготовке подчинённого, как ведущего специалиста Заказывающего управления.
Одновременно с изучением нормативных документов началась моя каждодневная работа. Оказалось, она должна быть плановой – на месяц и на неделю вперёд необходимо составлять план работы, представлять руководству на утверждение, а потом ещё и объяснять причину невыполнения отдельных запланированных мероприятий. Поначалу я добросовестно вносил в план очень много пунктов, в том числе и мероприятия моего дублёра. Потом я понял, что в план работы следует включать только выполнимые пункты. Щапов Е.С. перед утверждением плана от моей представленной версии не оставлял камня на камне. Мои потуги проявиться быстро и надлежащим образом по большому кругу задач начальником ограничивались важными и реально выполнимыми. Такой подход меня несколько озадачил. Раньше мне руководство не навязывало своё видение проблем. Первые мои тексты – небольшое письмо, телеграмма или пояснительная записка после прочтения Е.С. Щаповым были сплошь разрисованы всеми цветами радуги и пестрели совершенно новыми формулировками. Казалось бы, говорится об одном и том же, но формулировки и слова другие, более чёткие и понятные. Позже я убедился, что есть категория сотрудников ГУКОС, которые являются специалистами в составлении и написании текстов документов различной степени важности: от простого рапорта до проектов приказа Министра обороны или постановления правительства.
Таких в ГУКОС оказалось не так уж много, среди них был и Евгений Сергеевич – вот уж корифей письма! Его высочайшие инженерные знания, литературная и письменная грамотность, великолепный стиль изложения – всё это было предметом восхищения и подражания. Не вдруг он, скромный на службе и в быту, на досуге сочинял стихи, рисовал.
Так вот, уроки Щапова Е.С. в части составления и написания текстов документов не прошли для меня даром. Это умение сопровождало меня, где бы я ни работал в государственных или других учреждениях. Приходилось изготавливать разноплановые документы не только по содержанию и предназначения, но и по статусу их значимости: будь это короткая пояснительная записка, письмо в адрес министра или предложения в проект Закона о космической деятельности. Приобретённые в ГУКОС навыки и полученная практика не подводили никогда.
После увольнения из рядов Вооружённых Сил по состоянию здоровья мы с Евгением Сергеевичем продолжали по-дружески общаться.
Дорожу стихотворением Евгения Сергеевича, написанным им в 1989 году и посвящённому моему увольнению из рядов Вооружённых Сил СССР.
Когда-то к нам в отдел пришёл
Майор собою статный.
Играл отменно он в футбол,
И парень был приятный.
Он быстро влился в коллектив,
И не прошло и года,
Как говорится, стал актив,
Дела освоил с ходу.
Тогда камнями – янтарями
Отдел наш начал увлекаться,
И Коля тоже вместе с нами
Одним из них стал заниматься.
Ох, как не гладко это было,
Что описать не хватит слов.
Но молодым достало пыла,
Сейчас те камни будь здоров!
Прошло с лихом двадцать лет.
Стареем все – такая доля.
Ведь так построен старый свет,
И Коля стал уже не Коля.
Ты Николай Михалыч стал,
Давно в полковниках ты ходишь.
И твой черёд теперь настал –
В запас – и делай всё, что хочешь.
Ты тридцать с лишним лет отдал,
Служил ты честно с огоньком.
В своём ты деле асом стал
И Главк тебе родимый дом.
Уйдя ж, не надо расслабляться
На новом месте, дорогой.
А коль пришла пора расстаться –
Снимай шинель и дуй домой!
Светлая память о Евгении Сергеевиче Щапове сохраняется в сердцах ветеранов Космических войск, которые служили вместе с ним.
Письменный Н.М.,
Почетный член Центрального совета
Союза ветеранов Космических войск.
Х Х Х
" Боевой лётчик Кравцов Юрий Фёдорович бомбил фашистов в Германии."
Чем больше удаляются по времени события Великой Отечественной войны 1941-1945гг., тем меньше остаётся их участников или очевидцев. Нынешнее поколение не испытало горечи и невзгод военного и послевоенного лихолетья. Непосредственных участников войны с каждым годом становится всё меньше и меньше. Да и численность поколения людей, детские и юношеские годы которого проходило в предвоенное, военное и послевоенное время, не прибавляется. Время неумолимо быстро пролетает, казалось бы, что это было недавно, а уже многим моим сослуживцам перевалило за 80 и даже 100 лет со дня рождения. Вот и моему бывшему начальнику генерал-лейтенанту Кравцову Юрию Фёдоровичу в следующем году исполнилось бы 100 лет со дня рождения и 30 лет со дня ухода его из жизни.
Вспоминаю лица моих товарищей и сослуживцев тех далёких прошедших лет совместной военной службы. Все такие родные, добрые, милые моему сердцу, доброжелательные. Ещё не раз я буду вспоминать своих начальников и подчинённых. Хотелось бы объективно, беспристрастно, без излишнего восторга и пафоса охарактеризовать каждого из них – все они патриоты, достойно выполнили свой долг перед нашим народом и Родиной. Об одном из них ниже пойдёт повествование.
Много лет начальником 1-го управления был генерал-лейтенант Кравцов Юрий Фёдорович. Непосредственный участник Великой Отечественной войны, боевой лётчик, настоящий командир. Блестящая инженерная подготовка позволяла ему быстро ориентироваться и не теряться в сложных ситуациях. Ему посильна была любая аудитория: будь это совет главных конструкторов, заседание Государственной комиссии или доклад на Военном совете, в Генеральном штабе. Он не пасовал ни перед генеральным конструктором, министром, военачальником любого уровня, вплоть до Главнокомандующего видом войск. Пользовался очень большим заслуженным авторитетом. Мне доподлинно известно, что, когда встал вопрос об уходе его в запас по возрасту в чине полковника, лично главнокомандующий РВСН, главный маршал артиллерии Толубко В.Ф. убедил его не спешить и пообещал свою поддержку. Он сдержал своё слово. ЮФ (так офицеры неофициально его называли) получил воинское звание генерал-майора, а затем и генерал-лейтенанта. После ухода на пенсию не дожил несколько месяцев до 70-летнего юбилея, был похоронен на Троекуровском кладбище. Ежегодно в канун Дня Победы ветераны Космических войск возлагают цветы на его могилу и пьют чарку в его память.
О Юрии Фёдоровиче можно говорить и писать бесконечно, легендарная личность. Одна только организация по его личной инициативе и непосредственное участие в экспедиции по Северному морскому пути – это историческая веха космонавтики, хотя события проходили на просторах Северного Ледовитого океана. В районе таких широт впервые были использованы космические средства связи, метеорологии, телевидения в обеспечение прохода ледокола в Северном Ледовитом океане. Такие подвиги заслуживают памятника при жизни.
Кравцова отличала удивительная прогностическая интуиция. Казалось, он видит человека насквозь. На первый взгляд, он в общении с сотрудниками придерживался ровных отношений, но это было далеко не так. У него для каждого была своя оценка, причём зачастую подтверждаемая житейской ситуацией или событием. Особенно отличало Кравцова его умение внести элементы раскованности во время напряжённых споров и доказательств. В самый напряжённый момент он мог рассказать подходящий анекдот или произнести фразу из классической литературы. Это был человек не только с высоким интеллектом, но и хорошим, добрым юмором. Даже на вопрос, почему расторгнут его брак с Тамарой Кравцовой – Героем Советского Союза, лётчицей знаменитой эскадрильи бомбардировщиков, Юрий Фёдорович шутливо отвечал: «В семье двух командиров не бывает».
Или вот на совещании в ЦСКБ разгорелся диспут, Генеральный конструктор Козлов Д.И. в пылу своих доказательств перешёл определённую грань, высказался нелестно в адрес Заказчика, на что ЮФ парировал: «Дмитрий Ильич, дураки есть не только на левом берегу Волги, но и на правом», имея в виду место расположения ЦСКБ и ГУКОС. Раздался дружный хохот, напряжение спало. Козлов остыл, процесс пошёл в нужном русле. При обсуждении вопросов качества техники часто рассказывал якобы быль из своей лётной службы: «Боевой лётчик подходит к самолёту, техник докладывает, что самолёт исправен и можно вылетать на боевое задание. Лётчик предлагает технику полететь вместе, тогда тот в ответ просит дать ему ещё время для повторной проверки технического состояния самолёта». Это был кладезь анекдотов и прибауток, да ещё с умением рассказать к месту.
Многому мы научились у Кравцова и часто действовали так, как поступил бы он. Мне особенно пригодились его мудрые житейские советы и помощь, когда у моих подчинённых появились семейные неурядицы. Это сейчас просто – нет партийных и политических органов, стоящих на страже семейной морали. Попробуй тогда офицер Центрального аппарата жить с женщиной гражданским браком или не реагировать на жалобу жены офицера. Так благодаря житейской мудрости Кравцова мне удавалось не один раз разрулить без больших издержек сложную ситуацию воспитательного характера. Много раз Юрий Фёдорович выручал меня в сложных обстоятельствах советом, я отвечал ему своей преданностью и поддержкой, когда у него появлялись трудности. Правда, не всегда наши точки зрения совпадали, но спор в дружеском русле позволял находить консенсус. До сих пор чувствую какой-то осадок на душе, хотя время подтвердило мою правоту, – это касается подбора к назначению на должность начальника военного представительства при НПО им. С.А. Лавочкина. Будучи уже в запасе, Кравцов попросил меня представить на эту должность офицера 1-го управления ГУКОС, я же предлагал на эту должность одного из заместителей начальника Военного представительства, до этого несколько лет служившего в отделе. Несмотря на настойчивые просьбы ЮФ, моя позиция была непреклонной и обоснованной. Дело в том, что при таком главном конструкторе, как Ковтуненко Вячеслав Михайлович, руководителем военного представительства мог быть только хорошо подготовленный офицер-инженер. На этой должности должен быть достойный, с высоким авторитетом офицер с пробивным и упорным характером, который не пасовал бы перед генеральным директором или главным конструктором. В конце концов, Юрий Фёдорович с моими доводами согласился.
Вспоминается ещё случай, связанный с умением Кравцова Ю.Ф. найти выход, казалось бы, из весьма деликатной ситуации. Нельзя было соглашаться с Генеральным конструктором ЦСКБ Козловым, когда он направил представление Министру обороны Устинову Д.Ф. с предложением снять с должности генерального директора НПО «Элас» Гуськова Г.Я. за срыв сроков разработки и поставки аппаратуры космического аппарата «Янтарь-4КС1». Мне о шифртелеграмме в адрес министра сказал начальник ГУКОС генерал-полковник Максимов Александр Александрович, спросив: «Что будем делать?». Тот и другой были друзьями Сан Саныча (так мы называли Максимова), и поступиться тем или другим он не мог, да и моё отношение к этому давно спаянному дружбой дуэту было также скреплено годами дружбы и взаимопонимания. Неожиданный мой ответ на заданный вопрос Максимова даже его привёл в восторг: предложить за срыв сроков разработки обоим объявить партийные взыскания решением ЦК КПСС. Освобождение от должности любого руководителя из кооперации предприятий-исполнителей на этапе подхода к лётно-конструкторским испытаниям, тем более ключевой аппаратуры космического комплекса, к добру не приведёт. Принцип – кадры решают всё, никто не отменял и не отменит. Конечно, сообщать Козлову и Гуськову о нашем «компромиссном» предложении никто не стал, напротив, мне и Кравцову Максимов поручил найти способ помирить «Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем». Такой случай вскоре представился. Большая группа специалистов выехала на космодром для подготовки к запуску первого космического аппарата из серии «Янтарь-4КС1». Выехали на космодром также непримиримые Герои Социалистического Труда − Гена и Дима (так они иногда обращались друг к другу). Они поселились на разных этажах гостиницы, чтобы лишний раз случайно не встретиться. Великий организатор и изобретатель Кравцов придумывает мероприятие по какому-то, придуманному случаю с приглашением ключевых участников экспедиции. Званый ужин по предложению Заказчика, да ещё и с чаем в рюмках и бокалах. Все были в ожидании – придут или нет два уважаемых Героя, которые общаются только посредством почтовой переписки. Кравцов не был бы Кравцовым, если бы не добился задуманного. Пришли, после третьей закуски подошли, пожали друг другу руки, выпили за дружбу и неразделённую любовь к одной и той же женщине, говорят, была и такая причина. В разгар братания Гуськов обращается к Козлову: «Дима, хочешь, расскажу анекдот?» Ответ: «Валяй, Гена!» «На берегу Нила лежит крокодил, подползает скорпион и просит крокодила перевезти его на другой берег. В ответ на просьбу крокодил отвечает, что скорпион может ужалить его, и он погибнет. На что скорпион резонно парирует: в таком случае они оба погибнут. Крокодил, немного подумав, согласился перевезти скорпиона. Посреди реки скорпион ужалил крокодила, и они стали тонуть. На упрёки крокодила, что скорпион обещал не делать смертельного укуса, скорпион без зазрения совести ответил: что ж делать, если он – не хороший скорпион. Козлов отреагировал немедленно: «Ты считаешь, что я похож на скорпиона?» На такой ноте примирение на этот раз закончилось неудачно. Знал ли Гуськов о содержании шифртелеграммы? Возможно, да. Как правило, Геннадий Яковлевич себя в обиду не давал, отвечал встречным ходом, пусть даже в дружеской, поучительной форме. В последующем совместный успех в результате запуска первого спутника оптико-электронной разведки «Янтарь-4КС1» сгладил противоречия, разум восторжествовал, дружеские отношения восстановились, два великих человека ещё много сделали во благо государства российского.
Память о генерал-лейтенанте Кравцове Юрии Фёдоровиче как о военачальнике, наставнике и воспитателе сохраняется у ветеранов космических войск и сотрудников предприятий оборонной промышленности, которые вместе с ним служили, работали или просто общались.
Письменный Н.М.,
Почётный член Центрального совета
Союза ветеранов Космических войск
