« Хочется  погрузиться в раздумья о замечательном человеке - Александре Александровиче Максимове. Но сначала вспомню о главных заслугах генерал-полковника, лауреата Ленинской и Государственной премий.

      Его назначение в 1979 году начальником ГУКОС пришлось на период, когда роль и место систем и средств космического вооружения в обеспечении повседневной деятельности Верховного командования, а также всех видов и родов Вооруженных Сил значительно возросли. Это требовало создания более совершенных и, соответственно, более сложных образцов космической техники, значительной интеграции решаемых задач в каждом создаваемом образце. Его преданность космосу, доходившая порой до фанатизма, его глубокое знание каждой космической системы вплоть до мельчайших подробностей ее создания, применения, особенностей эксплуатации, хранения просто поражала. Но он считал это необходимым условием продуктивной, полезной работы и такого же дотошного знания добивался от своих подчиненных. На заседаниях Совета командования, когда обсуждался какой-либо проблемный вопрос, А.А. Максимов стремился довести его, что называется, до последнего винтика. Расходились, как правило, ближе к полуночи. Максимов демонстрировал пренебрежение к бытовавшей модели рассмотрения проблем в кругу военных, когда старший по званию и должности задавал интонацию в разговоре, и ей должны были беспрекословно подчиняться. Ему нужен был творческий спор. К заседаниям Совета командования все участники готовились весьма серьезно, но ведь важно расщепить проблему. А.А. Максимов всегда ставил вопросы, которые, в сущности, стимулировали творческий поиск новых принципов боевого применения и эксплуатации, уточняли требования к вновь создаваемым космическим средствам. Глубокая, неординарная личность А.А. Максимова как военачальника ярко проявилась на этих совещаниях не только в охвате проблемы и скрупулезном знании предмета, но и в доброжелательном, даже поощрительном отношении ко всем попыткам творческого поиска, грамотной критике независимо от должности и воинского звания, в интересе к человеческому, житейскому аспекту жизни на объектах.

    Каждое заседание Совета командования становилось событием, широко обсуждавшимся во всех организациях ГУКОС, всех частях запуска и управления, научно-исследовательских организациях. Между тем сам А.А. Максимов считал объем своих знаний в области военного искусства, особенно оперативного, недостаточным. Он сожалел, что не пришлось пройти обучение в Академии Генерального штаба, и всячески старался ликвидировать этот кажущийся ему пробел путем самостоятельного изучения специальной литературы, анализа практических результатов проводимых крупномасштабных учений Министерства обороны с привлечением космических сил и средств. Объективно же уровень его компетенции в этих вопросах был достаточно высок, что подтверждается, например, результатами проверки комиссией Генерального штаба. Доклад А.А. Максимова Министру обороны и начальнику Генштаба по учению «Центр» с анализом оперативной обстановки и предложениями по применению космических сил и средств в современной войне получил высокую оценку и был использован при уточнении роли и места космических средств в системе стратегических действий Вооруженных Сил. Его борьба, по-другому назвать нельзя, велась за централизацию создания и применения космических сил и средств в интересах всех видов и родов ВС. Эта проблема возникла сразу же после выхода ГУКОС из-под непосредственного подчинения Ракетным войскам стратегического назначения. Была попытка со стороны главкома ВВС Маршала авиации Ефимова оспорить целесообразность столь странных, на его взгляд, изменений. Она базировалась на утверждении, что главный девиз авиации – летать быстрее и выше, а это космос и космические скорости, поэтому ГУКОС должен быть в ВВС. Но аргументы маршала были отвергнуты. В космосе не летают, там аппараты движутся по законам небесной механики. Авиация же использует законы аэродинамики. Далее, космос – прежде всего средство Верховного командования и всех видов и родов войск. Более сложно обсуждался вопрос об объединении с войсками ПВО. Главными здесь были аргументы, что в ПВО сформирован род войск ракетно-космической обороны, в составе которого – Центр контроля космического пространства, Космическая система предупреждения о ракетном нападении со своей системой и центром управления. Объединение с ГУКОС позволяло бы более эффективно использовать космические системы и комплексы и обеспечивало бы единство ответственности за новую сферу вооруженной борьбы. В ответ на это А.А. Максимов смело, убедительно и в итоге успешно доказал, что здесь нет ничего нового, что такое объединение приведет к узковедомственному подходу в развитии космоса, который уже был пережит в рамках Ракетных войск стратегического назначения.

    Космическая деятельность значительно шире задач, стоящих перед ПВО. Это и разведка в глобальном масштабе, и связь, и навигация, и обеспечение запусков космических аппаратов народно-хозяйственного и научного назначения и управления ими. Реальная угроза над ГУКОС нависла тогда, когда четыре главкома – РВСН, ВВС, ПВО, ВМФ – подписали письмо о необходимости фактического раздела ГУКОС. РВСН готовы были взять на себя запуск космических аппаратов, подчинить себе все космодромы, ПВО – орбитальную группировку, за исключением космических аппаратов, обеспечивающих Военно-Морской флот, а ВВС – Центр подготовки космонавтов и в перспективе − авиационно-космические системы. При подготовке к этому совещанию А.А. Максимов очень надеялся на союзников по сохранению ГУКОС в центральном подчинении начальника ГРУ ГШ, рассчитывал и на поддержку начальника войск связи генерал-полковника Кобеца, с которым он провел предварительную встречу. Нужно сказать, что и по положению, и по воинскому званию А.А. Максимов был не в лучшем и даже не в равном положении, поэтому его принципиальная позиция несогласия с такими предложениями в случае их принятия, безусловно, обернулась бы не только ликвидацией ГУКОС, но и личными неприятностями. В ходе совещания, которое вел маршал С.Ф. Ахромеев, случилось непредвиденное: после выступления главкомов, изложивших свои позиции, было предоставлено слово генерал-полковнику Кобецу. Он неожиданно, вопреки изложенному ранее во время упомянутой встречи с А.А. Максимовым мнению, поддержал предложение главкомов и предложил передать ему всю орбитальную группировку КА связи. На этом фоне состоялось выступление А.А. Максимова, уверенным тоном продолжавшего доказывать необходимость сохранить ГУКОС, чтобы гарантировать его дальнейшее развитие.      Он говорил, что идет освоение новой сферы противоборства, которая уже в ближайшем будущем может оказать существенное влияние не только на ход, но и на исход войны. Особенно возрастет роль космоса для обеспечения действий Верховного командования, и Генерального штаба, и всех видов и родов войск. Космические средства дорогие, недопустимо их создавать для решения лишь узковедомственных задач. Самое же главное: если есть сфера, а в будущем это, скорее всего, особый специфический театр военных действий, то должен быть и единый ответственный за нее. Выступление А.А. Максимова было поддержано министром Общего машиностроения (эту должность в то время занимал я). Пришлось особенно подчеркнуть нежелательность появления нескольких заказчиков космической техники. Позицию А.А. Максимова занял и заместитель министра обороны по вооружению генерал армии В.М. Шабанов. Решение, принятое маршалом С.Ф. Ахромеевым, никаких кривотолков не допускало: ГУКОС сохранить и всячески ему помогать в решении выполнения постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР по программе противодействия СОИ, где ГУКОС отводилась головная роль.

    Вновь созданному ГУКОС МО предстояло обеспечить развитие космического вооружения, предусмотренного второй программой на 1971–1980 годы, и эффективное его применение. В начале 1979 года скоропостижно скончался генерал-полковник А.Г. Карась. Начальником ГУКОС МО был назначен А.А. Максимов. В этой должности он работал до 1989 года – увольнения в отставку. Вершиной его деятельности в этот период был запуск 15 ноября 1988 года ракетно-космической системы «Энергия–Буран». Отвечая на вопросы корреспондента журнала «Авиация и космонавтика», генерал-полковник А.А. Максимов заявил: «Эта победа заложена многолетним трудом всего советского народа». Он сравнил запуск «Бурана» с запуском первого искусственного спутника Земли по их значимости. «Чтобы понять это, надо, пожалуй, сказать несколько слов о переломном периоде, который сейчас наступает в космонавтике, и о роли «Бурана» в нем. Сегодня как никогда ранее близки к практической реализации вещие слова К.Э. Циолковского: «Человечество не останется вечно на Земле, но в погоне за светом и пространством сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет все околосолнечное пространство...» Развитие производительных сил достигло сейчас такой стадии, когда стало возможным говорить о выносе в космос ряда энергетически емких технологий и экологически вредных производственных процессов, об использовании космоса для получения энергии и других перспективных технологий. Решение названных и подобных им задач связано с функционированием надежных и эффективных транспортных многоразовых ракетно-космических систем и постоянно действующих орбитальных станций. Сейчас это станции типа «Салют» и «Мир», а в последующем – крупные орбитальные конструкции с развитой транспортной системой «Земля-космос» и «космос-Земля». Глубоко осознавая значение космических транспортных средств, А.А. Максимов большое внимание уделял перспективам их развития. Так, он активно поддерживал предложения доктора технических наук О.В. Гурко, более детально разработанные выдающимися генеральными конструкторами академиками В.М. Мясищевым и Н.Д. Кузнецовым, нового одноступенчатого полностью многоразового, горизонтального взлета и посадки аппарата типа МГ-19, даже в условиях, когда шла реализация проекта космической системы «Энергия–Буран». Александр Александрович доложил об этом проекте министру обороны Маршалу Советского Союза Д.Ф. Устинову, который одобрил это направление развития космических средств. Однако начавшаяся «перестройка», переход к так называемым рыночным отношениям не только не позволили осуществить реализацию этого проекта, но и нанесли трудно поправимый ущерб блестящим результатам страны, полученным до «перестройки» в освоении космического пространства. Он всегда стремился к тому, чтобы все новейшие достижения в области науки, развития технологий и техники были широко использованы для освоения новой сферы деятельности человека – космоса, писал: «Я за трезвый научный анализ, вдумчивый, аргументированный... Возможны и многие другие формы существования материи, которых мы не знаем, возможны и неизвестные нам поля взаимодействий и излучений, возможно, есть способы превысить скорость света. Все возможно, но... Будем расширять наши знания, кропотливо работать и не играть на «доверчивости к чудесам». А.А. Максимов еще многое мог сделать для укрепления могущества Вооруженных сил, освоения новой сферы деятельности человека – околоземного космического пространства, делу которого он отдал более сорока лет активной творческой деятельности. Но слишком много было отдано сил, и сердце не выдержало сверх нагрузок. И биться оно перестало, не когда он отдыхал, а когда торопился на работу, 12 октября 1990 года, на 68-м году жизни».

                                                                      Х Х Х

      " А.А. Максимов в памяти ветеранов сохранился как талантливый организатор, высоко требовательный начальник, человек, глубоко переживающий за интересы дела, энтузиаст, широко эрудированный специалист. Это не трафаретные фразы, а личные впечатления, основанные на длительном периоде совместной работы. Заслуги Александра Александровича в области развития космической техники в полной мере были оценены руководством Министерства обороны и Правительством: • в 1968г. ему была присвоена Государственная премия СССР; • в 1979г. -  Ленинская премия; • в 1984г. стал Героем Социалистического Труда. Александр Александрович награждён двумя орденами Ленина, орденами Трудового Красного Знамени, орденом Отечественной войны I ст., четырьмя орденами Красной Звезды и многими медалями.

    Впервые я познакомился с А.А. Максимовым в 1956 году на полигоне Капустин Яр. Он тогда был подполковником, возглавлял группу офицеров 3 Управления Начальника реактивного вооружения и военных представителей и был секретарём Государственной комиссии по испытаниям ракеты М5РД. Несмотря на ответственную и беспокойную обязанность секретаря Государственной комиссии, он находил время общаться с нами, молодыми офицерами, входящими в его группу. В выходные дни он организовывал коллективные поездки на отдых, рыбалку, что в то время было весьма проблематичной задачей (получение автомашины, получение разрешения на выезд за пределы гарнизона от начальника полигона и т. д.). А.А. Максимов был душой компании: песни. Пляски, уха, анекдоты, шутки – всё это он инициировал, поддерживал и одобрял. Каких-либо инцидентов, связанных этими поездками, никогда не было. После отдыха мы с удвоенной энергией принимались за работу. При беседах со мной Александр Александрович часто вспоминал то время. Наши тёплые отношения с тех пор сохранились до конца его жизни. Мне хочется подчеркнуть его заботливое отношение к подчинённым.

    Будучи первым заместителем Начальника Главного управления космических средств МО, А.А. Максимов в течение длительного времени возглавлял жилищную комиссию Главка. За это время большое количество офицеров и служащих центрального аппарата и военных представительств получили квартиры. Для решения этого вопроса требовалось приложить немало усилий как в КЭУ МО, так и в Моссовете и его депутатской комиссии, где очень придирчиво и нередко предвзято относились к каждой кандидатуре на получение квартиры.          Александр Александрович был очень увлекающимся человеком. Его хобби было изучение загадок природы: НЛО, тонкая энергия, торсионные поля, происхождение человека, нетрадиционные методы лечения, новые направления лечения в традиционной медицине. В 1990г. меня познакомили с руководителем перспективной лаборатории в Институте медико-биологических проблем – доктором медицинских наук Т.Я. Рябовой, которая освоила метод иридодиагностики заболеваний человека и метод компьютерного анализа функционального состояния внутренних органов человека. Каково же было моё удивление, когда она сказала, что А.А. Максимов у неё уже был. Проходил тестирование и очень ей понравился как специалист и широко образованный человек. В 1987г. А.А Максимов защитил кандидатскую диссертацию, и ему была присуждена учёная степень кандидата технических наук. Следует отметить, что эту диссертацию он написал самостоятельно без помощи «учёных мужей», правда, писал её очень долго.

     В 1986г. на базе ГУКОС МО и частей космического назначения было создано Управление Начальника космических средств МО. Его первым начальником (как мы говорили – Командующим) был назначен генерал-полковник А.А. Максимов. С этого момента Александр Александрович стал уделять большое внимание Центру КИК. Постоянное взаимодействие с начальником Центра КИК генерал-лейтенантом Шлыковым Н.Ф. Обсуждение и принятие решений по наиболее острым и актуальным вопросам жизни и деятельности войск: боевое применение космических средств, жилищное строительство (особенно в Галицыно-2), развитие и совершенствование структуры и методов управления космическими аппаратами и войсками, а также организационной структуры Центра и подчинённых ему частей. А.А. Максимов лично знакомится с жизнью и деятельностью большинства НИП, судов ОМКИК и ТОГЭ-5. С начальниками Центров генерал-майорами Доховым М.Т. и Крыловым Б.Н. обсуждался состав и состояние орбитальной группировки, необходимость её восполнения и поддержания в работоспособном состоянии. Довольно часто Александр Александрович посещал подмосковный НИП-14.

     Однако следует признать, что лейтмотивом всей деятельности А.А. Максимова в частях космического назначения, можно сказать его заветной мечтой, было создание Космических войск как самостоятельного рода войск Вооружённых Сил. Много сил, энергии и здоровья затратил он для решения этой задачи. Насколько я помню, на большинстве Советов Командования УНКС в той или иной манере обсуждались эти вопросы. Что надо сделать, чтобы поднять эффективность космических средств для решения военных задач, какие полезные нагрузки установить на космические аппараты для этих целей, как повысить надёжность функционирования орбитальной группировки и её устойчивость при противодействии возможного противника? Эти проблемы отрабатывались на всевозможных учениях, рассматривались в научно-исследовательских работах 50 ЦНИИ КС. Вспоминается , сколько нареканий было за недостаточно высокий уровень НИР в адрес руководства 50 ЦНИИ КС генералов Мещерякова И.В., Алексеева Э.В., Борчева М.А., Медведева В.М. И все мы знаем, что эта мечта нашего командира сбылась, хотя и с большими трудностями, но сбылась!       Последний раз я встречался с А.А. Максимовым 29 августа 1990г. на его даче в день его рождения. Собрались там его сослуживцы, было не менее 30 человек. Александр Александрович с гордостью показывал нам, как он обустроил свою дачу. Дача у него была старинная, двухэтажная, небольшая. За несколько месяцев после ухода в отставку он оборудовал комнату на втором этаже как музей. Разместил там все свои награды, почётные грамоты, награды Федерации космонавтики, фотографии, альбомы, различные сувениры и подарки. Мы с большим интересом рассматривали представленные экспонаты, а хозяин давал необходимые пояснения. Чувствовал он себя прекрасно, был полон сил, энергии, строил планы дальнейшей работы, радовался успехам бывших сослуживцев. А через 1,5 месяца его не стало. Утром по дороге на работу отказало сердце. Помощь врачей не понадобилась. Через несколько месяцев после смерти сгорела его дача со всеми наградами и архивными материалами. В процессе подготовки этого материала я разговаривал с заслуженным человеком, доктором военных наук, профессором, заслуженным деятелем науки РСФСР, лауреатом Государственной премии СССР, генерал-майором Борчевым Михаилом Андреевичем. Он учился с А.А. Максимовым ещё в специальной школе, сидел с ним за одной партой, а в последующие годы они сохраняли дружеские отношения. Он c большой теплотой отозвался о своём друге, отметил, что ещё в те годы А.А. Максимов отличался своими незаурядными способностями, инициативностью, деловитостью, трудоспособностью, честностью, бескорыстием и был даже избран секретарём комсомольской организации. Как сказал М.А. Борчев, «мы ещё не знаем, какого человека потеряли». Память о генерал-полковнике Максимове Александре Александровиче увековечена названием его именем улицы в г. Ленинске (Байконур). В Краснознаменске его именем названа площадь и установлена мемориальная доска на здании штаба Главного испытательного Центра. Благодарная память о генерал-полковнике Максимове Александре Александровиче навсегда сохранится в сердцах ветеранов Космических войск." 

                                                              Х Х Х

     О Максимове А.А. в настоящее время много написано, да и сам он, к счастью, успел оставить свои небольшие воспоминания. Из всего того, о чём мне довелось прочитать о А.А. Максимове, наиболее точно и по-человечески тепло написано в книге его близкого друга, соратника и сподвижника, бывшего министра Общего машиностроения СССР, секретаря ЦК КПСС, Героя Социалистического Труда Олега Дмитриевича Бакланова в подразделе «Недоверчивый к чудесам (А.А. Максимов)» книги «Космос – моя судьба». 

      Моё же активное служебное и просто человеческое общение с Александром Александровичем началось в середине 70-х годов прошлого столетия, когда были широко развёрнуты работы по созданию космических средств оптико-электронной разведки типа «Янтарь», по которым мы с Большаковым В. Г. были назначены ведущими специалистами. Максимов А.А., будучи заместителем начальника ГУКОС МО, курировал эти проекты. На этой основе он, по сути, сдружился с генеральными конструкторами ЦСКБ Козловым Дмитрием Ильичём и НПО «Элас» Гуськовым Геннадием Яковлевичем, головными разработчиками этих средств, что способствовало и нашему более эффективному выполнению поставленных задач. Многолетняя, около 20 лет, совместная служба в Главном управлении космических средств Министерства обороны СССР (затем преобразованного в Управление начальника космических средств) изобиловала большим количеством событий, фактов и частных эпизодов. В преддверии столетия со дня рождения Максимова А.А. в моей памяти вновь возникают картинки для меня значительные. Остановлюсь на некоторых из них.

       В соответствии с директивой Генерального штаба было принято решение в Научно-производственном объединении машиностроения в г. Реутове, возглавляемом генеральным конструктором Челомеем В.Н. организовать выставку средств космической техники военного предназначения для демонстрации высшему руководству Министерства обороны, правительственным органам и министерствам оборонных отраслей промышленности. Последовали необходимые распоряжения Генерального штаба, и в ГУКОС закипела работа. Выставке был придан статус государственной важности. Каждому подразделению, офицеру ГУКОС были поставлены конкретные задачи и сроки их выполнения. Общее руководство подготовкой и проведением выставки было возложено на Генеральный штаб (Главное оперативное управление, возглавляемое в то время генерал-лейтенантом Ахромеевым С.Ф.). На заводе в Реутове в одном из испытательных корпусов громадного размера наметили участки для размещения космической техники по тематической направленности. Ответственными от ГУКОС по этим зонам были: Карась А.Г., помощник Пивнюк В.А. – общий доклад по всей теме выставки, комплексы и аппараты разработки Челомея В.Н. и смежных предприятий; Максимов А.А., помощники Большаков В.Г., Письменный Н.М. – доклад по теме «Янтарь» разработки Козлова Д.И. и смежных предприятий; Максимов А.А., помощник Ульянов А.П. – доклад по теме «Зенит» разработки Козлова Д.И. и смежных предприятий; Шлыков Н.Ф., помощники Анненков Г.И., Кошкин А.Ю. – доклад по теме спутников связи разработки Решетнёва М.Ф. и смежных предприятий; Титов Г.С., помощники Исаев В.А, Медведков Ю.В. – доклад по комплексам в интересах ВМФ; Боков В.А., помощники Гурушин Н.Н., Стромский И.В. – доклад по ряду ракет-носителей; Харичев И.Е. – доклад по результатам фотографической разведки. Зоны и точки показа техники были обозначены на схемах. Началась интенсивная поставка и установка оборудования, а докладчики со своими помощниками приступили к работе над докладами. Время докладчикам отводилось строго в пределах 10-12 минут, только основному докладчику Карасю А.Г. предусматривалось около 35-40 минут. Сначала докладчики отнеслись к временным ограничениям без должного внимания, но уже первые тренировки под руководством Ахромеева С.Ф. с хронометром в руке расставили всё на свои места – никакая аргументация докладчиков по увеличению времени не возымела действия. Нам пришлось переписывать доклады по нескольку раз, укладываясь в 2-3 листа печатного текста. Большинство докладчиков со своими помощниками быстро отработали тексты своих выступлений, заучили наизусть (такие были требования) и в пределах отведенного времени могли чётко доложить на закреплённой точке выставки. Особенно отличались Шлыков Н.Ф. и Харичев И.Е., которые по-военному начинали и заканчивали доклады почти без запинки, остальные импровизировали. Титов Г.С. к тому же позволял ещё себе вольно прохаживаться между экспонатами и свободно жестикулировать указкой. Максимов А.А. на тренировках отклонялся от написанного текста, не укладывался по времени. Ахромеев С.Ф. строго пресекал вольности, требовал действовать по утверждённому сценарию. Мы с Большаковым В.Г. тексты переписывали с учётом поправок и новых мыслей Максимова А.А. несчётное количество раз. Накануне тренировки текст откорректировали, докладчик остался вечером его заучивать, утром перед выездом в Реутов Сан Саныч (так мы называли Максимова) вновь вносит изменения и, как результат, немного путается в тексте и не укладывается в отведенное время. Очередной раз приношу отпечатанную версию его доклада, читает и вдруг произносит: «Какой дурак такое написал?». Не моргнув глазом, достаю лист с личными правками Максимова А.А. на предыдущей версии, один к одному его рукой поправленной. Вопрос был задан прямой, напрашивался однозначный ответ, последовала пауза, потом смех и фраза: «Ну, ты и хитрый». Моя же хитрость заключалась в том, что я последовал совету мудрого генерала Фаворского В.В., который ранее дал мне практический совет: не уничтожать предыдущие поправки и пометки на листах проектов документов, ибо некоторые начальники имеют склонность отказываться от своих неудачных ранее высказанных замечаний или предложений.    

      Был случай, когда при докладе материалов к Совету обороны я  обратил внимание Максимова А.А., что нельзя соглашаться с поправкой начальника Генерального штаба Ахромеева С.Ф. в тексте одного из документов. Дело было так. Поехали в Генштаб втроём – Максимов А.А., Фаворский В.В. и я, сели за стол в кабинете маршала, я оказался между своими начальниками; присутствовали также генерал-полковник Колосов Спиридон Фёдорович – заместитель начальника вооружения Министерства обороны и генерал-майор Фомичёв Виктор Петрович – начальник направления ГОУ ГШ. Ахромеев С.Ф., читая текст очередной версии проекта постановления ЦК КПСС и СМ СССР, в одном из пунктов сделал поправки, которые существенно изменили с трудом достигнутое согласование текста между Министерством оборонной промышленности и Министерством электронной промышленности. Наклонившись к Максимову А.А., я шепотом стал говорить ему, что с такой поправкой придётся вновь идти к министрам, на что локтем мне в бок Сан Саныч дал понять – не суйся, сиди смирно. Ахромеев С.Ф. заметил наши движения и обратился ко мне: «А ты, полковник, не согласен? Александр Александрович, не мешай ему, пусть он скажет». Я объяснил, с каким трудом, с кем персонально этот текст был согласован – с двумя министрами Финогеновым П.В. и Шокиным А.И. Мои пояснения поддержал генерал-полковник Колосов С.Ф., который был у Ахромеева С.Ф. в авторитете, после чего текст пункта приобрёл первоначальную трактовку. Мне после доклада материалов Ахромееву С.Ф. Максимов А.А. сказал нечто подобную фразу – « А ты смелый, однако».

      Конечно, не могу не привести эпизод, связанный с Максимовым А.А. в часы досуга или отдыха, его манеру общаться с подчинёнными в такой обстановке. Как-то, мне повезло получить путевку в санаторий Фрунзенское в Крыму. Впервые я оказался на море в летнее время, к тому же в кругу сослуживцев во главе с заместителем начальника ГУКОС Максимовым А.А., которого я увидел совершенно другим, нежели на службе. В течение трёх недель наша компания под руководством Александра Александровича весело и интересно отдыхала в составе нескольких начальников отделов ГУКОС с жёнами кроме Башкирова Льва Павловича и меня. Также в нашем отряде практически всегда присутствовал Народный артист СССР, главный режиссёр Центрального театра Советской Армии Попов Андрей Алексеевич с женой, бывшей балериной. Санаторный отдых шёл строго по расписанию – утром подъём, физзарядка, водные процедуры, завтрак, у одних бальнеологические процедуры, другие на солнечный пляж до обеда, короткий дневной сон, спортивные игры (волейбол, теннис), ужин, поход в кино или на танцевальную площадку. Перед ужином или после – дегустация вин или других напитков. И так каждый день. Бывали поездки на экскурсию по памятным местам Крыма или на рыбалку. Заводилой и генератором идей в нашей компании, естественно, был Александр Александрович. Мне впервые довелось поближе узнать его во время внеслужебных отношений, когда он нас с Львом Павловичем называл просто по именам. На службе Максимов обращался по имени и отчеству к офицерам, с которыми длительное время служил, или к руководителям отделов и служб, к остальным офицерам, как правило, по фамилиям. А тут вдруг приятная неожиданность – обращение в такой простой, дружеской форме. Значительно позже мне многое стало понятным и объяснимым – многогранная, незаурядная, неординарная личность Максимова раскрывалась и становилась достоянием сослуживцев на протяжении многих лет общения. Случайные встречи или отдельные эпизоды не дадут полного представления об этом человеке, требовательном начальнике на службе и добром товарище в повседневной жизни. Вот и в санатории, как и на работе, он не упускал инициативу из своих рук. То мы едем на экскурсию, то на рыбалку, то в укромное место на берегу моря у Медведь-горы, где разрешается находиться только по согласованию с пограничниками, то идём на теннисный корт «болеть» за Попова А.А., играющего против Владлена Давыдова, тоже Народного артиста, отдыхающего в соседнем санатории. Каково мне?! Соприкоснуться с такими легендарными артистами – любимцами всего Советского Союза… Мне и во сне не могло присниться, что я буду в кругу знаменитых артистов, услышу под звон бокалов с вином их рассказы о театральных постановках и киноролях. И эта возможность состоялась благодаря Максимову А.А. Одна вылазка под Медведь-гору особенно запомнилась, да и сохранились фотографии её участников. Накупили фруктов, арбузов, вина и на нескольких лодках перебрались на пляж под горой Медведь. Тёплое море, жаркий солнечный день располагали к прекрасному отдыху. Разбились на две команды, поровну поделили в каждой команде женщин и мужчин, играли в водное поло. Затем пили вино, ели фрукты, арбузы, рассказывали анекдоты и байки. Закопёрщиками были наш Сан Саныч и Андрей Алексеевич Попов. Дни отдыха пролетели быстро, надо было возвращаться на службу.     

      Первые же встречи с А.А. Максимовым прошли в служебной обстановке так, будто бы и не было товарищеских отношений во время отдыха, по-прежнему он меня называет по фамилии, как бы забыл имя и отчество. Так продолжалось ещё пару лет. На одном из вечеров корпоративного отдыха (так сейчас называют такие мероприятия), который проходил в кинотеатре «Октябрь» на Новом Арбате, заиграла музыка вальса. Неожиданно к нам, я был с женой, подошёл Александр Александрович с незнакомой мне дамой, представился моей жене и предложил нам открыть вечер танцем. Причём предложил моей жене танцевать в паре с ним, а мне – с его дамой, галантно испросив моего согласия на такое партнёрство. Гораздо позже мне стал объяснимым манёвр А.А. Максимова: во-первых, в любой ситуации он хотел быть лидером, повлиять на развитие сценария: будь то служебное совещание или презентация по случаю чего-то; во-вторых, в компании не познакомиться с красивой женщиной – это не в его правилах… Ухаживать за дамами, дарить им цветы или презенты в дни рождения, в день 8 Марта равных конкурентов у Сан Саныча не было. Кстати, к поездкам в места отдыха, как правило, это были санатории Крыма и Сочи (за границу нас тогда не пускали), он готовился заранее, определял состав участников, которым помогал с санаторными путёвками. С Максимовым А.А. сохранились вполне товарищеские и доверительные отношения вплоть до скоропостижной, преждевременной его смерти. У него было столько планов и задумок, к реализации которых он приглашал ветеранов ГУКОС, среди которых была и моя персона.              Памятная встреча у нас состоялась на его торжественных проводах по случаю его увольнения из рядов Вооружённых Сил, на которые он меня и некоторых ветеранов ГУКОС лично пригласил, оказав мне честь и признание. Могу с гордостью и благодарностью сказать, что назначение меня на должности начальника отдела и заместителя начальника управления, представление к награждению государственным орденом и присвоению звания лауреата Государственной премии были санкционированы лично генерал-полковником Максимовым А.А.

       Последняя прижизненная наша встреча с Сан Санычем произошла в 1990 году на похоронах полковника Румянцева Николая Ивановича, на которой он предложил встретиться и поговорить о задуманных им проектах, а на следующий день неожиданно скончался по дороге на работу. Вечная память об Александре Александровиче Максимове останется в сердцах ветеранов Космических войск, неоценимая заслуга в создании которых принадлежит по праву этому поистине незаурядному и великому Человеку!

                                                                   Х Х Х

      "Двадцать лет моим командиром был генерал Максимов А.А.", вспоминает ветеран РВ СН  и Космических войск, начальник отдела ГУКОС МО полковник Буйновский Эдуард Иванович

     И всё же где-то с 1980 года я – старший офицер, а затем - и заместитель начальника отдела уже в 1-м Управлении ГУКОС. Занимался я космической разведкой в интересах видов и родов войск наших Вооружённых Сил. По ходу своей работы мне приходилось взаимодействовать с «большими» военными начальниками ВС и даже «выходить» на отдельных министров нашего Совмина. А Максимов к этому времени уже – начальник ГУКОС, генерал-полковник, имел много наград, ему было присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда. И все это вполне заслужено, ибо Александр Александрович − требовательный командир, хороший организатор работы свих подчиненных и, пожалуй, во всём руководстве Минобороны не было специалиста, который бы знал ракетно-космическую технику так, как знал её Максимов.

     Его «конёк» − досконально разобраться в работе того или иного агрегата, схеме ракеты-носителя или космического аппарата буквально до «мелочей» − клапана или реле. Особенно, если эти мелочи были связаны с аварийными ситуациями. Это не «генеральское» занятие (так мы, его подчиненные, считали) сохранилось у нашего командира, очевидно, ещё с тех времен, когда он начинал свою космическую карьеру в должности «военпреда» на фирме С.П. Королева. И вообще, это был очень эрудированный, технически грамотный и начитанный человек. Именно от Александра Александровича Максимова я впервые узнал о проблемах, связанных с неопознанными летающими объектами ( НЛО). Но и я тоже не стоял на месте. По-моему, из всего ГУКОС только у меня было учёное звание − кандидат технических наук, мои статьи печатались в солидных журналах и даже за рубежом. В этой связи вспоминается такой случай. Где-то в конце 80-х годов прошлого столетия издательство «Машиностроение» решило издать солидную книгу (энциклопедию) «Космонавтика в СССР» и обратилось к А.А. Максимову с просьбой написать её заключительную главу. А кто у Максимова один из наиболее «писучих»? - Буйновский. Вот ему и поручим написать эту главу. Начальство действовало по известному тогда принципу: «Исполнитель пишет, а руководитель подписывает». Так оно и получилось. Конечно, написал я это заключение (черновик его где-то хранится в моём архиве). Видел эту книгу, красиво получилось. И, естественно, среди её авторов была только фамилия Максимова А.А.. В издательстве решили исправить этот казус и пообещали, что при переиздании книги среди её авторов появится и моё имя. Вот жду. Хотя давно уже нет СССР, да и наша космонавтика уже совсем не та.

     Летом 1987 года Максимов А.А. назначил меня на должность начальника головного отдела по МКС «Энергия – Буран», где «Энергия» − «тяжелый» носитель, а «Буран» − космический челнок. Это назначение вызвало много разговоров в среде офицеров ГУКОС. Многие считали (я и сам в начале был такого же мнения), были технически более грамотные претенденты на эту должность. Некоторые из моих коллег стали считать меня «любимчиком» генерала Максимова. Даже помнится, как Герман Степанович Титов иногда ворчал: «Ну, что ты ко мне пришел? Иди в кабинет напротив, к своему любимчику Сан Санычу». А мне кажется, всё было значительно проще. Просто на этом этапе готовились к лётным испытаниям (ЛКИ) «Бурана», ожидался приезд на космодром Госкомиссии в составе генералитета Минобороны и ряда министров. И Александр Александрович просто учёл мой предыдущий опыт работы и личные контакты с «сильными мира сего». Да, я жил на космодроме в «нулевом» квартале (привилегия, которую имели не многие из ГУКОС), но только затем, чтобы быть рядом с Максимовым и членами Госкомиссии. Я никогда не ходил с ними в сауну «нулёвки», и в апартаментах Максимова я не пил коньяк и «не гонял чаи». А командир на меня кричал, пожалуй, больше, чем на моих коллег (правда, без взысканий). Но личные отношения, конечно, были. За столько лет совместной службы! Моя память сохранила лишь пару моментов этих личных контактов с Александром Александровичем. Один из них, когда он в телефонном разговоре очень уж ласково ко мне обратился, типа: «Эдюша» (или что-то в таком роде). И второй раз, когда встал вопрос о моем преждевременном увольнении на пенсию. Я набрался смелости и позвонил ему в госпиталь (он там находился на профилактике). «Выйду – разберусь», − сказал он. И разобрался. Ради меня Максимов собрал Военный совет, по решению которого я прослужил в ВС ещё целый год.

     Я горжусь тем, что за 58 лет моего непрерывного трудового стажа я имел только двух работодателей – Министерство обороны СССР и Министерство иностранных дел. Я также горд тем, что из 35 лет моей службы в Вооружённых Силах СССР, почти 20 лет моим командиром был генерал Максимов А. А. В моих многочисленных «космических» наградах среди медалей Федераций космонавтики СССР и РФ − Ю.А. Гагарина, Г.С. Титова, С.П. Королева есть и медаль, посвящённая А.А. Максимову. Я берегу её как добрую память о моём командире и просто замечательном Человеке!

                                                                  Х Х Х